Владимир Богданов в юности актером себя не видел. Зато его мама не сомневалась в артистическом таланте сына. Поэтому после долгих напрасных уговоров она сама пошла в приемную комиссию театрального института и записала Владимира на прослушивание. Сын читать басни не пошел, проводя время в личных делах, но дома не моргнув глазом в ярких красках расписал, как «провалился» на экзамене. «Не верю!» — воскликнула мама и записала его на прослушивание еще раз. Пришлось подчиниться. Владимир был зачислен в ряды студентов и ни разу не пожалел об этом. Сегодня Богданов – один из ведущих актеров Театра им. Комиссаржевской, популярный артист кино и телесериалов, ведущий нескольких телепередач на каналах «СТС» и «СТО».

— Владимир Аркадьевич, вы во всех своих ипостасях одинаково популярны. Где вы чувствуете себя более востребованным?
— Театр, безусловно, был, есть и навсегда останется тем местом, где артисту интереснее, роднее, где можно реализовать все накопленное годами. Недаром его называют вторым домом – это так и есть. Тем не менее, служа в театре и реализуясь профессионально, пока, к сожалению, невозможно получать адекватную плату за свой труд. Работа в кино – это совершенно другая профессия. Там иное существование в действии и образе, другая реализация замыслов – своих и режиссера. Но кино начинает адекватно отдавать актеру по затраченным силам, что приятно. Телевидение – ну, это, наверное, один из самых легких методов обретения популярности. Причем в определенных кругах, в зависимости от характера передачи. Моя основная телепопулярность – среди подростков, увлекающихся компьютерами. Бывает, по городу трудно пройтись: подходят с вопросами про процессоры, мониторы, игры…

— В одном из последних интервью наш известный киновед Сергей Шолохов назвал столицей российского кино не Москву, а Петербург. Вы согласны с ним?
— С какой-то стороны да. Москва сегодня уже не справляется со своим огромным количеством кинопроектов. Поэтому производство их львиной доли переместилось в Петербург. Но при этом, на мой взгляд, если сравнивать количество и качество произведенной продукции, то петербургское будет намного выше московского.

— За счет чего же?
— Не буду говорить пафосно, что, мол, Петербург – самый интеллектуальный город и так далее. Дело немного в другом. Профессионалов кино на душу населения у нас гораздо меньше. Кто не смог реализоваться по каким-то причинам здесь — садится в поезд и едет покорять Москву. А в Петербурге остаются патриоты города, профессионалы высшего класса – Сергей Снежкин, Владимир Бортко, Дмитрий Месхиев, Дмитрий Светозаров. Их тоже зовут в Москву! Но какой смысл им ехать туда, если они и здесь в состоянии воплотить то, что задумали? Сделав себе имя, они могут уже сами диктовать условия Москве. И, конечно, любой профессионал старается работать не с видео, а снимать на пленочку, даже сериалы. Как, например, режиссер Дмитрий Астрахан, который сейчас сделал черновой монтаж нового сериала с рабочим еще названием «Фабрика грез». Это история одного рабочего дня некоей съемочной группы с вкраплениями в нее нескольких новелл о жизни каждого участника. Очень интересный сценарий бессменного спутника Астрахана Олега Данилова, с которым он всю жизнь работает вместе. Я, по роли, продюсер и администратор площадки. Съемки эти, скажу вам, были очень тяжелыми. Хотя Астрахан безумно везучий человек на погоду — если ему надо по сценарию дождь, значит будет дождь, надо солнце – будет солнце. Но когда мы уже при плюс четырех в сентябре снимали лето, всем актерским составом (а это Саша Абдулов, Наташа Акимова, Леня Мозговой, Александр Збруев) бегали в сандаликах и шортиках, у всех начались простуды по полной программе. Но важнее было удовлетворение от выполненной по-настоящему профессиональной работы.

— Где вы заняты сейчас?
— В голливудском фильме под названием «Ленинград. Блокада» играю интереснейшую личность – Жданова. Это уже моя третья историческая роль. До того были Борман в «Молохе» и Азеф в «Империи под ударом».

— Некоторые СМИ распространялись, что в фильме «Ленинград. Блокада» задействованы одни иностранцы, а главную роль играет чуть ли не Николь Кидман… Сразу думается, что русского менталитета в этом фильме не останется…
— Слухи эти неоправданны. Фильм – совместный, российско-американский, вся основная съемочная группа хоть и считается голливудской, но все же русская: и режиссер Александр Буравский, и второй режиссер, и оператор. Просто они снимают по голливудской схеме. Сценарий совершенно потрясающий — интересный, динамичный. Хотя сама история выдуманная, но реалии того времени и исторические факты четко отслежены. Так что русский менталитет будет сохранен.

Театр: совершенная форма новой эпохи
— В чем еще качественно проигрывают на сегодня отечественные телесериалы?
— Кроме того что съемка на видео, когда можно делать бесконечное количество дублей, позволяет актеру расслабиться, также влияет и то, что работа эта – долгоиграющая. Бывает, что исполнители главных ролей, грубо говоря, «садятся на пятую точку» и едут беззаботно, как в трамвае до конечной остановки, которая будет еще совсем-совсем не скоро.

— Но ведь и зритель воспринимает их просто как расслабление мозгов после рабочего дня…
— Вот именно этим, мне кажется, и отличаются хорошие сериалы от остальных.

— А к каковым отнесете сериал «Агентство»?
— О, это другая история. Компания «Золотой Телец» первая в стране начала снимать в жанре ситком – ситуативной комедии. Истории замечательного автора Васи Сазонова хороши своей абсурдностью, неординарным юмором. На съемочной площадке мы смеемся, наверное, больше, чем потом зритель у телеэкрана. Первая его часть уже прошла по «РенТВ», и вот с 1 мая начинается показ продолжения. Так же снимался и сериал «У нас все дома», где я сыграл еврея-тромбониста из похоронного оркестра. Очень люблю эту роль, хотя думаю, что все евреи мира содрогнулись от этого моего персонажа.

— Бывают ли в вашей ежедневной работе вдруг какие-то открытия, потрясения, удивление?
— Пожалуй, такой стала для меня работа с режиссером Александром Морфовым. Его нашумевшая «Буря» получила «Золотую маску» за сценографию. Теперь он поставил мольеровского «Дон Жуана», где я сыграл Сганареля. Поначалу его подход к постановке был для меня непривычен и даже неприемлем. Морфов практически не отвечает актерам на вопросы ремесла: как, куда, зачем, почему... Он долго беседует на тему метафизики, подсознания. Я сидел перед ним на репетициях широко раскрыв глаза, ничего не понимал и злился. Но со временем, ближе к премьере, я вдруг стал понимать, что происходит. Театр начинает меняться. Весь театр. Он приобретает другую форму не только в качестве того, что мы видим на сцене, но и собственно внутреннего существования, подхода к работе. Режиссер уже не должен отвечать на вопросы, на которые артист может ответить сам, если он профессионален. А режиссер дает только направление, уровень глубины погружения в материал, на котором артист должен сам отвечать себе на эти вопросы. Это уже не театр Станиславского, но вместе с тем его метод остается базовой основой, на которой растет большой дом театра XXI века. Так же работает с актерами и Сокуров: долго беседует с актером, закладывая в него массу энциклопедических знаний и жизненных историй, компилируя одно в другое, погружает в атмосферу эпохи и жизни персонажа.

Компьютер: образ жизни и… профессия
— Владимир Аркадьевич, в вашем текущем багаже — интереснейшие актерские работы! Как случилось, что вас «занесло» в совсем инородную вам сферу – компьютерную?
— Дело в том, что когда Михаил Баркан затевал в 1997 году программу «Мир компьютера», я оказался единственным в Петербурге актером, разбиравшемся более-менее в этой теме. В тяжелейшем 1994 году, когда актерская профессия оказалась невостребованной, компьютерные навыки очень выручили меня.

— Но ведь в то время вместе с Евгением Ганелиным вы создали театр «Хамелеон»?
— Да, мы много работали, но не умели еще себя «продавать». Это были тяжелейшие времена для нас как актеров и для театра. И вот тогда один мой приятель показал мне компьютер, и я просто «подвинулся умом» на этой чудо-технике. Занял деньги под удачно подвернувшуюся новогоднюю халтуру в одном из городов России – и купил! Через три месяца я уже научился работать в графических программах. На газетных дизайнеров в то время был еще большой спрос, и я начал верстать рекламные модули. Эта новая специальность помогла мне пережить кризис. Но, конечно, хоть я и люблю компьютер, но не до такой степени, чтобы бросить сцену. Поэтому, как только актерская профессия вновь востребовалась, я вернулся. В театре «Хамелеон» мы выиграли грант Фонда Сороса, на который купили хорошую радиоаппаратуру, звуковую плату, и я освоил еще и программы по работе со звуком. Сделал два мастер-диска, которые были растиражированы. Ну, а сегодня я с интересом осваиваю уже веб-дизайн.

— Боже мой, когда вы успеваете все это?
— Ну вот, я прихожу из театра или со съемок домой часов в 11 вечера, жена меня покормит, и часов до трех я еще посижу за компьютером.

— Значит, ваша программа «Про компьютер» — кровное, так сказать, хобби?
— К сожалению, программа, которую я веду на «СТС», на мой взгляд, все больше превращается в рекламу и все менее познавательна. Я там не рулю, а выполняю чужие установки. Думаю, сейчас для зрителей интереснее будут дискуссионно-обучающие программы. Компьютер только начинает массово входить в наши дома, и многие не знают, что он может им лично дать, кроме игрушек и функций печатной машинки. Поэтому я подумываю о новой, своей, передаче о компьютерах.

— А в игры компьютерные, которые рекламируете, сами играете?
— Обожаю! Хотя в передаче изображаю резкого противника этих игр. Ну имидж у меня там такой. Из 3D-экшнов отдаю предпочтение «Half Life», а из RPG нравятся «Рыцари старой республики» и, пожалуй, «Torman Plan Sckape» — некое подобие «Baldorstgate». Вчера купил новую игру «Механоиды», узнав, что сделана она российскими разработчиками. И, скажу вам, по исполнению эта игра приближается к мировым хитам.