Актера Молодежного театра на Фонтанке Александра Строева зрители знают по фильмам и телесериалам: «Любимые не умирают» (Франция), «Интерьер, гостиница, ночь» (Швейцария), «Азазель», «Госпожа Победа», «Империя под ударом», «Тайны следствия», «Подружка Осень», «Агентство НЛС», «Менты» и другим. Теперь он уже известен и как режиссер. Но чем бы Александр ни занимался, своему театру он не изменяет. Сегодня в Молодежном дают «Касатку» по Алексею Толстому, где Александр Строев играет роль Ильи. Пока он готовится к началу спектакля, я рассматриваю на стенде возле гримерок множественные газетные вырезки на украинском языке: «Усе починается з души»… Последние гастроли театра проходили в Черновцах и, как очевидно по откликам местной прессы, — с аншлагом.
— Александр, пока свежи впечатления от гастролей, расскажите, как принимают вас за пределами России?
— Как правило, тепло, хотя… некоторая настороженность все же присутствует. Как нам повсюду, где бывал театр, рассказывали местные жители, к ним частенько наезжала московская антреприза. Жители небольших городов, не избалованные культурными мероприятиями, с энтузиазмом приобретали дорогие билеты на «столичных артистов» и… разочаровывались увиденным. Да и какое могло быть качество спектакля, когда два-три актера, объединившиеся из разных театров, наспех выучивали роли, в качестве декораций брали стул да черную тряпку – и проносились чесом по всем весям СНГ, собирая большие деньги. Разочарованные откровенной халтурой тех антреприз, провинциальные зрители очень настороженно стали относиться к любым гастролерам.
— Значит ли это, что антреприза — продукт второго сорта?
— Все дело в отношении к этой работе. Не буду говорить про Москву, а у нас в Питере всегда подбираются очень хорошие команды актеров, и вся работа делается честно. Я сам играл одно время в Антрепризе им. Миронова, и эта работа отнимала столько же сил и энергии, как и в родном театре. Так что со всей ответственностью скажу, что питерская антреприза – это всегда полноценный спектакль с нормальными декорациями, с великолепными костюмами и актерами, которые талантливо делают свое дело.
Классика возвращается
— В каких театральных ролях вы сейчас заняты?
— Играю на Малой сцене ТЮЗа спектакль «Леший» по Чехову (это первая редакция «Дяди Вани»). В Молодежном театре на Фонтанке — кроме «Касатки» это еще Лариосик в «Днях Турбиных» Михаила Булгакова. Начали мы репетировать «Три сестры» (моя роль – Тузенбах). Кроме этого, также со Спиваком в антрепризном варианте будем делать «Живой труп».
— Как сегодня воспринимает зритель классику? Слишком уж избалован он детективами, телесериалами…
— Да-да, избалован и утомлен. Все уже плюются от засилья криминала на экране и все больше вновь обращаются к классике. Она никогда не устареет. Это — вечно. Другое дело – видение режиссера. В разных театрах один и тот же спектакль – совершенно разные явления. Но все равно это классика, а значит умно, интеллигентно и… по-прежнему современно.
— По качеству современных телесериалов я слышала много полярных мнений. А как вы оцениваете их уровень сегодня?
— Качество сериала зависит от очень многих вещей. От бюджета о-о-чень зависит, от сценария. Это в первую очередь. Продюсер и сценарист – вот две основные составляющие хорошего сериала. Какой бюджет и кто писал сценарий — очень важно.
— Многие артисты и режиссеры стали писать сценарии сами, сами по ним снимать… Вот и вы тоже…
— Ну и я чуть-чуть… И это не случайно. Потому что нам, актерам, порой приходится работать с поразительно низкого качества сценариями.
— Неужели сценаристы в дефиците? Казалось бы, сегодня их готовят и вузы, и многочисленные курсы. А сколько новых авторов появилось на книжных развалах. Кажется, что нынче не сочиняют только ленивые…
— Конечно, можно и из народа сценаристов набрать. Как там классик говорил? Каждая кухарка должна уметь управлять государством? Только на практике все это не так. Я не верю в пользу всяческих трехмесячных курсов – сценаристов, режиссеров, актеров – да кого угодно! Во многих сценариях, с которыми мне приходится сталкиваться, зачастую отсутствует элементарный культурный уровень. Актеры просто в тупик заходят, когда им предлагаются тексты на уровне «дурак – сам дурак». Ну как это играть? Создается впечатление, что автор не читал ни Толстого, ни Достоевского, а свое образование черпал в бульварных романах и детективах. Сценарий – это в первую очередь литературное произведение.
Игра профи — оn-line!
— Питерские телеманы с нетерпением ждут появления на экранах вашего сериала «Игра он-лайн».
— Это моя вторая работа в качестве режиссера (первая – две серии из «Госпожи Победы»). Сценарий «Игра он-лайн» заинтересовал меня тем, что он не про бандитов и не про ментов. Его тематика необычна – в стиле полуфэнтези. Если в двух словах — это рассказ об ученом, который занимается изучением всяческих паранормальных явлений. Сценарий веселый, увлекательный, мистический. Над ним трудилась группа авторов — Евгений Омельченко, Евгений Харкевич, Игорь Шприц и я. Работа еще не закончена, мы сняли 9 серий, всего рассчитываем на 12.
— Чем он будет выделяться на фоне множества телесериалов?
— У нас не было такой цели – выделиться. Цель – сделать качественную работу, за которую не стыдно. И результат которой будет интересен и мне, и зрителю, и актерам. А артисты приглашены замечательные! Главную роль играет художественный руководитель Молодежного театра Семен Яковлевич Спивак, его помощника — Сергей Мурзин. Заняты у нас заслуженный артист Российской Федерации Сергей Власов, Наталья Данилова, Александр Завьялов, Анжелика Неволина, Андрей Федорцов, народный артист Российской Федерации Георгий Антонович Штиль, Леонид Витальевич Неведомский, из молодых – Сергей Ботвин, Сергей Дьячков, Ирина Полянская и многие другие.
— Просто каскад интересных лиц, типажей и характеров!
— А вот, кстати, проблема: многие молодые режиссеры очень мало знают артистов театров. Всю работу по подбору актеров за них делают ассистенты. А самих режиссеров в массе своей это как-то не очень интересует. Смотрят по фотографии на внешний типаж – и все. Может, это такой модный западный вариант работы, не знаю, но хочется все же, чтобы было по-другому. Снимать надо только лучших. Если ты что-то значишь в профессии, то должен получить признательность публики. Это мой основной принцип как режиссера.
Стул был обречен
— Как потребитель вы достаточно разборчивы?
— Ни на рекламу, ни на фирму я не ориентируюсь. Это для меня не самое главное. Вот я вижу в магазине хорошую вещь, качественную. Но я жду особого внутреннего ощущения, пока внутренний голос мне не скажет: это твое, оно должно быть у тебя, бери! А если колеблюсь, нужно мне оно или нет, – значит, брать не стоит.
— Случалось вам стать «жертвой» рекламы?
— Знаете, поскольку я сам работаю в рекламе, снимаю и озвучиваю ролики, то всегда переключаю канал, когда начинается реклама. Поэтому на меня лично она никакого воздействия не оказывает.
— А тот кетчуп, который вы так зажигательно в роли жгучего кавказца рекламировали на телевидении, — сами покупаете?
— Да, как-то я купил кетчуп «Балтимор» — очень вкусный и достойный. Многие вещи достойны того, чтобы их рекламировали и покупали. Но многие — и нет. Верить на все сто рекламе я все же потребителям не советовал бы. Лучше рассматривать ее как познавательную информацию. А вот покупать или нет – решай сам. Надо знать такие, как мне кажется, основополагающие вещи. Например, одно время было модно зазывать на курсы иностранных языков, с обещаниями «заговорить» за какое-то там суперкороткое время. Но можно ли освоить какую-либо профессию за неделю? По-моему, нет. Вот отсюда и делайте вывод. Потом еще этот блеф про 25-й кадр…
— А это действительно блеф?
— Все профессионалы над этим смеются. У пленки определенный формат и количество кадров – и ничего дополнительного туда уже не вставишь, это неразъемная конструкция.
— Товары каких производителей вы предпочитаете?
— Я не подразделяю продукты на питерские или заграничные. Я смотрю: нравится или нет. Мечтаю, что наступит такое время, когда не будет один огромный завод делать 225 сортов колбас. Но один сорт будет делать один производитель, иной сорт — другой. Очень жду. Такое есть во всех странах, надеюсь, будет и у нас.
— Что вы никогда не купите?
— «Жигули» никогда не куплю.
— А какая машина у вас?
— «Rover-75». Но у меня было до него двое «Жигулей»: по очереди 11-я модель и «пятерка» — реэкспортные, я их привозил из Финляндии. Но на тот момент мы практически не знали ничего лучшего. Тогда машины собирали еще добросовестно, и соотношение цена – качество было приемлемое. Что происходит сейчас с отечественной техникой? На мой взгляд, это преступление: продавать по таким взвинченным ценам продукцию предельно низкого качества. Да еще при этом лоббировать законы, повышающие ввозные пошлины на иномарки.
— Делали покупку, которая бы разочаровала?
— Пожалуй, нет. Я всегда реально оцениваю соотношение цены и качества. В свое время я покупал белорусскую мебель — у меня тогда еще вообще не было мебели в квартире и не было больших денег на дорогую. Приобретая ее, я отдавал себе отчет, что стул через некоторое время развалится. Пока цена отражает качество – все честно. Вот если белорусская мебель начнет стоить как испанская, – это будет безобразие.
— Так разломался стул?
— Ну а как же! Мое личное мнение о качестве наших товаров таково: я был бы счастлив гордиться чем-то сделанным в России и что пользовалось бы спросом на всем мировом рынке. Я мечтаю, что этот момент когда-нибудь наступит.
Беседовала Алла ФЕСЕНКО
Фото Олега Мочалова
